В
прессе продолжается обсуждение темы гибели Владислава Галкина, актера, ушедшего
из жизни внезапно, трагически. Самое
поразительное, что пресса словно продолжает «разделываться» с буяном, невзирая
на этические нормы, именно за
нарушение которых так принципиальна по отношению к артисту. Отец Владислава
обратился с экрана телевизора с мольбой – оставить в покое память его сына.
Вне
всякого сомнения, тема значительно более серьезна, чем может показаться на
первый взгляд. Трагедия с Владиславом – лишь следствие того морального
уродства, нравственной неполноценности, которая буквально пропитала, понизала
общество, разрушая каноны, определяющие человека как личность.
Именуя
себя четвертой властью, СМИ вторгаются во все области жизни общества, навязывая
«форматы» интересов и вкусов, совершенно не думая о том, что их миссия –
пропаганда нравственного, достойного.
СМИ,
переело, должно быть, реклам с призывами
«красиво отдыхай под пальмой», «вкусно ешь в лучших ресторанах», «покупай клевую тачку» и проч. Все это требует денег, денег, денег… Почти не стало того, что называется престижностью, что является
двигателем успеха для журналиста: достойная тема, блестящий слог,
оригинальность, острота мысли.
Совершенство и мастерство зиждется на морали, а потому и средства соответствуют
цели. В историю вписано немало замечательных имен, составляющих гордость
журналистики. И ни на одном нет клейма «папарацци».
Не
было «звезд» - были великие: великие
артисты, великие писатели, великие журналисты. Не было той «фабрики», выпускающей
пакостную продукцию, упакованную в рекламную оболочку, навязывающую идею о значимости «звезды».
«Папарацци»
- чуть ли не с гордостью именуют себя те, чьи изделия замешаны на мутной воде после стирки грязного чужого
белья. Получая гонорары, словно и не замечают, что кормятся собственной блевотиной, но, как говорил Васпасиан,
деньги не пахнут. И дело не только в стремлении нажиться. Вопрос куда глубже. Почему
так востребованы подробности быта, все
порочное, дурно пахнущее? Меньше всего о диапазоне таланта, о том удивительном, что есть только в этом
человеке, главное - найти скандальное, гадкое, уничижительное: толпа ждет!
«Жареные»
подробности, скандалы о тех, о ком, возможно, и сказать – то больше уже или еще
нечего. А славы хочется, потому - то иные
с бесстыдством рассказывают о патологических
подробностях своей личной жизни. Слава! Слава любая и любой ценой! Толпа, не
забывай, я еще и не такое могу! И СМИ с рвением бросаются в тему: сколько
мужей, сколько пластических операций, какой бюст, почем шампанское, вылитое в
ванну и проч… И это все в очерках о творческих людях!
А вкусы воспитываются, и то, о чем вчера стыдились говорить вслух, сегодня –
тема дня во всеуслышание.
Причина
подобного интереса, спрос на порочное, толкающее в свою очередь на выпуск сей
продукции (рынок!), объясняется, прежде всего, примитивизмом
как потребителей, так и исполнителей.
Какому умному человеку, какому истинному почитателю таланта придет в голову, интересоваться,
к примеру, тем, кто был с П.И.Чайковским в постели. Нам это надо? Нас восхищает гений музыки, поэзии, искусства, то, что он создал
для нас, грешных, позволяя прикоснуться к прекрасному, к тому, на что способны лишь
избранные, от Бога…
Еще
одна причина интереса - зависть бездарей, понимающих, что до чужого успеха можно
дотянуться только с помощью кисти, вымаранной в черной краске или дурно
пахнущей жиже. «Вот, и на солнце пятна!» - ликует толпа, ликуют изготовители. И не надо им солнца! Им подавай пятна!
Увы,
слаб человек. Помните, у Лермонтова: «И
для потехи раздували…». Другие интересы – в сторону! Ату его!
А
дальше, как у Евтушенко - «Били человека»… Просто так били. Били все.
«Ах,
злые языки…». Снова классика. Пистолет направлен на жертву, на все, к чему
интерес у толпы. И с чем останется эта
масса жующих жвачку, а заодно и подробности чьей–то
беды?
Отец
взмолился, чтобы оставили в покое память сына. Но взывать можно к тем, у кого
есть совесть, честь, сердце, наконец. Да имей хотя бы каплю человечности, разве
стали бы они совершать подобное? Стали бы смаковать тему? Наслаждались,
изощрялись, хотелось еще… Сопоставимо ли это с историей Владислава? Да, некрасиво,
нехорошо, но ведь в основном по себе ударил. Те же, кто наживается на чужом проступке,
подобны стервятникам, ждущим чьего-то падения.
И обращать к ним слово – дело бесполезное. Слава Богу, таких меньше. В основном, люди очень сожалеют, что ушел из
жизни любимый ими герой. Незаменимых,
говорят, нет. Только повторить невозможно. Вот в чем
правда жизни.
Особое
слово хочется сказать родителям Владислава.
Дорогие, милые, безутешные! Ваш замечательный сын с улыбкой
ребенка смотрит на этот мир с фотографий, продолжая жить, покуда
бьется родительское сердце. Беда в том, что не выдержал он величины собственной
популярности. Слава вначале подпитывает гордыню, популярность – всеобщее
мнение, а затем это же «всеобщее мнение» буквально сметает человека. Кто, скажите, безразличен к своей славе, к
известности, к популярности? Иной в эпизоде
мелькнет - потом всю жизнь вспоминает с гордостью. Это про другого мы знаем, что гордыня – великий грех! Сын Ваш не
ушел с именем труса, предателя, подлеца. У него поистине великая популярность
талантливого артиста и доброго человека.
До последнего он был искренним, переживал и
раскаивался.
Так
уж в жизни ведется: сегодня нас поднимает то, что все о нас говорят, завтра – убивает то, что все о нас говорят. Великий Пушкин учил: «Хвалу и клевету
приемли равнодушно…», но сам поэт ведь не смог вынести. Потому что был не как все…
Соболезнование
родителям - от сердца идущее. Великий актер остался жить. Не стало сына. Это боль,
которой нет меры.
С
уважением Светлана Трушина